Илья Олейников: В ресторанах высокой кухни прошу пожарить мне картошку

Илья Олейников на сегодняшний день не только постоянный соведущий Юрия Стоянова любимой многими телепередачи «Городок», он еще артист театра и кино (играет в антрепризах, снимается в кинофильмах), а также композитор (пишет песни, а нынешним летом закончил работу над постановкой своего мюзикла «Пророк»). Премьера спектакля прошла в Минске. Недавно этот спектакль увидел и петербургский зритель. Олейников - обладатель четырех «Тэффи» - самой престижной премии на отечественном ТВ.

- Илья Львович, как давно у вас возникла идея мюзикла?

- Я ничего не вынашивал, если у меня что-то приходит, то ни с того ни с сего, как камень падает на голову. У кого-то яблоко, а у меня камень. Но это лучше чем сосулька, потому что сосулька бьет централизованно в голову, наступает смерть, а камень - он на секундочку ошарашивает и потом, после этого шока и сумбура, в голове появляется просветление и… очередная идея. Вот так у меня и возникла эта идея.

- Вы ведь и раньше соприкасались с песнями?

- Это было, скорее, для того, чтобы убить время и от нечегонеделания. У меня был такой период – длительный, когда умер мой первый партнер Рома Казаков, и я как-то был нигде, вернее вовне. Мою первую песню «Облака» спела Эдита Пьеха, потом за «Судьбу» в исполнении Надежды Бабкиной получил лауреатство в передаче «Песня года». Для Диньки со Стасом (Денис Клявер – сын Ильи Олейникова – солист группы «Чай вдвоем» - прим. авт.) тоже писал, но чтобы ребята спели «Метель» я долго их увещевал, доказывал, что это очень хорошо.

- Как вы думаете, сюжеты для «Городка» никогда не иссякнут?

- Пока не иссякнут наши авторы, не иссякнет «Городок». А поскольку авторы у нас замечательные (кстати, часть из них работает в Москве и пишет наши репризы для «Новогоднего огонька»), то и «Городку» еще жить и жить.

- А что вы можете сказать о городке в котором мы все живем?

- Мне дорог этот город, хочу, чтобы он был таким, каким я его себе представляю, но не столицей России – не надо, а столицей как таковой. Город должен получить то, что он заслуживает. Когда смотришь на эти раненые дома с облупившимися фасадами и ужасающими дорогами – просто становится больно, потому что понимаешь – что он безумно красив и нисколько не хуже чем Лондон и Париж. Просто он очень уж неухоженный, как Золушка. Но ведь Золушка все-таки стала принцессой.

- О вашем чудесном загородном доме много писали, сегодня расскажите о своих коллекциях.

- Что тут рассказывать. У каждого своя дурь в голове. Это все откуда-то родом из детства. Когда я был маленький очень любил собирать игрушки, а у меня их не было. А коллекции – это те же игрушки, те же цацки, только другого характера – картины на стенах, почти 300 тарелок из разных стран мира, или же маленькие бутылочки с алкоголем.

- У вас дом открыт для гостей?

- Гости бывают, но нечасто. Раньше чаще собирались.

- Кто ваши самые частые гости?

- Во-первых, Денис и его семья, во вторых, Коля Дуксин – мой товарищ, который является автором либретто моего мюзикла.

- Когда принимаете гостей, кто готовит?

- Моя жена Ирина. Она готовит просто замечательно. Вообще она очень хлебосольная хозяйка. Всегда в нашем доме гостя ждет очень хороший стол.

- Вы любите поесть вкусно?

- Да. Все что готовит Ирина, мне нравится. К сожалению, я не всеяден, но разборчив не в сторону гурманства, а в сторону бомжеватости. Ем гречку, борщи, котлеты, мясо тушеное – ничего другого есть просто не могу.

- А как же вы питаетесь на съемках и гастролях?

- Сейчас мы ездим реже. Но вот за границей я вообще помираю с голоду, может, кому-то это нравится, а я не могу есть то, что там готовят, в принципе. Помню: Новый год как-то встречали в Мексике и я, как всегда за границей, жил там впроголодь. И это при том, что мексиканская кухня относится к тем, которые я хоть как-то воспринимаю.

- Есть кухня, которую вы не воспринимаете вовсе?

- Не люблю я французскую кухню (не деревенскую, а «высокую» французскую кухню – просто терпеть не могу). Это когда всякие лягушки и 28 приборов разложены на столе, или в огромной тарелке лежит одинокая ракушка. Помню, мы как-то во Франции ночевали в одном замке, и там был ресторан высокой французской кухни. Это было что-то страшное! Я не знаю французского и не мог понять, что мы там заказываем. Мы попросили официанта, чтобы он принес нам водки, а тот сказал, что нельзя. Вот сначала выберете себе второе, а под второе мы подберем вам вино. Я говорю: Не хочу вино под второе, я сейчас хочу выпить водки! Он опять говорит: Нельзя! А что вы удивляетесь – это же высокая французская кухня! И когда они вместо цыпленка притащили какую-то гору улиток (причем торжественно подали на серебряном блюде с крышечкой), когда я снял эту крышечку, то сначала подумал, что на тарелке лежат камни. Когда я все-таки понял, что передо мной живые улитки, как же это было противно! Кончилось это тем, что я заставил их пожарить мне картошку и принести водки.

- У представителей высокой французской кухни был, наверное, стресс?

- Они просто были в отчаянии, потом поняли, что нас им не перебороть и прекратили свои понты. Хотя в то же время, когда мы обедали во французских деревеньках, в трактирчиках, там очень вкусно - нормальная еда без всякой высоты.

- А к ресторанам вы вообще как относитесь?

- Я не люблю рестораны. Но приходится бывать. Поскольку много езжу. Но я заставляю их жарить картошку.

- Сами готовите?

- Нет, я только потребляю и оцениваю.

- Какая самая высокая оценка из ваших уст?

- Говорю: Спасибо